Раз мымряк, два мымряк
фанфик
Фандом: «Гарри Поттер»
Пара: Луна, Гарри, Невилл, Драко
Рейтинг: PG-13
Описание: совершенно несерьезная история о том, как Луна решила поохотиться на очередных волшебных созданий
Отказ: я выдумала тварюшку, остальное не мое
Пара: Луна, Гарри, Невилл, Драко
Рейтинг: PG-13
Описание: совершенно несерьезная история о том, как Луна решила поохотиться на очередных волшебных созданий
Отказ: я выдумала тварюшку, остальное не мое
Рассказ «Раз мымряк, два мымряк»
Эпиграф
Миновозийский мымряк - тварь тощая, гнусная, диковинная. Умеет принимать любой облик. Любит сладкое, особенно падок на запах ванили. Распознать мымряка проще простого: при всей своей внешней схожести с человеком мымряк не в состоянии сексуально возбудиться или каким-либо образом имитировать возбуждение. ("Придира", №2, февраль 1997)
В тусклом свете волшебной палочки, стараясь ступать тихо-тихо, Гарри пробирался по ночным коридорам спящего Хогвартса. Мантия, накинутая поверх водолазки и джинсов, тихо шелестела, подметки ботинок касались каменного пола с легким "стук, стук, стук". Гарри пробовал встать на цыпочки, но ноги быстро устали. Дернул же тролль надеть школьную обувь! Да и карту Мародеров он оставил в спальне на самом дне сундука... Не подумал как-то, что может понадобиться. Он ведь уходил на вечеринку к Слагхорну в компании Гермионы и Невилла и никак не предполагал, что придется возвращаться тремя часами позже в полном одиночестве и кромешной тьме.
Однако в просторном, жарко натопленном кабинете профессора Зельеварения, ему на глаза попался Драко Малфой. Пахло конфетами, халвой, крепким чаем и бальзамом — Гарри подозревал, что старый хмырь Слагхорн добавляет в кружки по нескольку капель спиртного, дабы развязать ученикам языки и выслушать как можно больше любопытных историй. Атмосфера раскалялась по мере того, как у студентов краснели щеки и начинали влажно и лихорадочно блестеть глаза. Все чаще слышался непринужденный смех, все откровеннее звучали шутки, балансируя уже на самой грани приличия. И чопорно-светская, брезгливая физиономия Малфоя совершенно не вписывалась в эту радужную картину. Гарри прекрасно помнил, сколько усилий слизеринец потратил на то, чтобы завоевать внимание профессора, как старательно он втирался в доверие — даже побил рекорды Гермионы по количеству правильных, быстрых и точных ответов на уроках! И вдруг эта кислая мина, эти бледные, напряженные, точно сведенные судорогой, скулы, этот отсутствующий взгляд. Нет, с Малфоем определенно творилось что-то неладное. И когда слизеринец отошел в уголок кабинета, пристроил чашку с нетронутым чаем между колбами с заспиртованными русалочьими эмбрионами и деланно небрежной, неторопливой походкой двинулся к выходу, Гарри едва не подпрыгнул на кресле. Остатки чая в его чашке покачнулись и выплеснулись на джинсы — Гарри досадливо поморщился, стряхивая заварку с коленей и растирая мокрое пятно. Слава Мерлину, Слагхорн в тот момент был увлечен историей Блейза Забини, проще говоря — загибался от хохота, схватившись за живот. Уйти незаметно не получилось — Гермиона смерила Гарри подозрительным взглядом. Пришлось пойти на обман. Тихонько выставив вперед указательный палец, ткнув в сторону двери и виновато улыбнувшись, юноша прихватил с собой мантию и выскользнул в коридор следом за Малфоем. Разумеется, умница Гермиона ему не поверила, и вполне возможно, спустя несколько минут вышла из кабинета, чтобы узнать, куда он провалился... Это уже не имело значения. Главное — она не привлекла к нему ненужного внимания неуместными возгласами.
Кутаясь в мантию, Гарри помчался по коридору вслед за Малфоем и нагнал его за ближайшим поворотом — прямо у подножия лестницы, ведущей из подземелий. Слизеринец двигался медленно и как-то заторможено. Он, видимо, вовсе не собирался возвращаться в свою гостиную, и Гарри во второй раз за вечер утвердился в собственных подозрениях: Малфой явно что-то замышлял. Засунув руку в карман тонкой дорогой мантии, держа во второй руке зажженную палочку, Драко шел по хогвартским лестницам и галереям. Он ни разу не обернулся, не проверил, нет ли за ним слежки. И возможное столкновение со школьным патрулем, Пивзом или Филчем его ничуть не волновало... Впрочем, до отбоя еще оставалось время, Драко вполне мог успеть вернуться в слизеринскую гостиную, если бы захотел.
Однако чем дальше он уходил от подземелий, тем сильнее недоумевал Гарри. У гриффиндорца, в конце концов, сложилось впечатление, будто Малфой просто кружил по замку, не имея никакой конкретной цели. Он по-прежнему плелся нога за ногу рассеянной, развязной походкой, едва не спотыкаясь о ступеньки и пороги. Порядком уставший, слегка опьяневший от слизнортовского чая Гарри тащился за ним по пятам, чувствуя, как гудят ноги, слабеют колени, а веки тяжелеют, и все сильнее клонит в сон. И когда юноша был уже готов плюнуть и на Малфоя, и на его бессмысленные блуждания в ночи, слизеринец вдруг проворно, бесшумно, одним легким движением скользнул в черную, пыльную, затканную паутиной нишу за гигантским каменным постаментом для факела. Гарри тормознул, ошарашено уставившись в ту точку, где всего секунду назад возвышалась тонкая, грациозная, похожая на тень фигура слизеринца. Перед глазами в глухой, глубокой темноте расплывались желто-оранжевые пятна света. Сердце испуганно дрогнуло и заколотилось быстрее. Что произошло? Малфой догадался, что за ним следят? Водил его за нос? Усыплял бдительность перед тем, как оторваться одним решительным рывком? Или притаился в нише и как раз в этот миг целился волшебной палочкой, чтобы послать заклятие на поражение?
Мгновенно вспотевшими ладонями Гарри ощупал карманы. Извлек палочку и только собрался прошептать: "Люмос!" — как противоположный конец коридора осветился бледным желтоватым светом, и оттуда послышались шаркающие шаги и скрипучее недовольное ворчание. Филч!
Наплевав на всю конспирацию, Гарри наугад рванулся к той самой нише, в которой минутой раньше скрылся Малфой. Бум! Ладони врезались в противно шершавую, покрытую зазубринами стену. Лица коснулось что-то мерзкое, липкое, невесомое. Скривившись от отвращения, юноша испуганно шлепнул себя по щеке. Облегченно выдохнул — всего лишь свешивающиеся с потолка тенета.
В чем дело? Он промахнулся? Или просто ниша была настолько неглубокая? Но куда в таком случае делся Малфой? Под землю провалился? Взлетел? Гарри поймал себя на том, что тупо пялится в потолок. Ни зги не видно...
Шарканье и дрожащий свет приближались. Вот из тьмы вынырнул постамент с погасшим факелом. Вот чернильная тень от него вытянулась вдоль стены, поползла вбок, укорачиваясь, подобралась к самой нише, лизнула носки гарриных ботинок... Юноша вжался лопатками в ледяной камень, затаил дыхание. Еще чуть-чуть, еще секунда...
И стена вдруг подалась. Ни скрежета, ни скрипа — она просто испарилась, будто ее и не было! — и с нелепым "грхллл" Гарри ухнул куда-то в непроглядную черноту спиной вперед. Свет от факела Филча уехал вниз, и потом и вовсе погас. Больно врезавшись затылком в каменный пол, Гарри на мгновение потерял сознание. Или ему только так показалось? Темнота и тишина стояли гробовые, навевая ассоциации с могилой. И холод был самый что ни на есть могильный. За те жалкие секунды, что юноша пытался очухаться и вернуть парализованному болью телу подвижность, его пальцы успели окоченеть, а глубоко в легкие пробрался колючий морозный воздух.
— Ох, — Гарри с превеликим трудом сел, потирая растущую шишку на затылке — синяк обеспечен. Палочка во время неуклюжего падения выскочила из пальцев, и следующие несколько минут Гарри потратил на то, чтобы нашарить ее на грязном, пыльном, замусоренном полу. Пальцы постоянно натыкались на какой-то хлам: мягкие, ветхие обрывки, рассыпающиеся от прикосновений, острые обломки и округлые, гладкие шарики... Наткнувшись, наконец, на рукоятку палочки, шепнув пересохшими от холода губами: "Люмос!" — юноша прищурился от вспыхнувшего огонька... и остолбенел. По коже рассыпалась волна мурашек. То, что он наивно принял за шарики и обломки, оказалось осколками крошечных черепов и костей, а старые тряпки — кусочками истлевшей ткани!
— Мерлин, — выдохнул Гарри, мигом забыв про боль и нервно вскакивая на ноги. Привалился плечом к стене, пережидая приступ головокружения. Насколько мог видеть глаз, весь пол в этом узком коридорчике был усеян мелкими косточками и странной формы черепами: нечеловеческими, вытянутыми, заостренными. Домовые эльфы? Здесь что, их склеп? Гарри вообразил, как домовые эльфы поколение за поколением, когда приходит время, прощаются с родными и идут в этот богом забытый тайный коридор, дабы мирно отдать концы... Картина получилась удручающая. Гарри даже шмыгнул носом — впрочем, скорее от холода, чем от сочувствия. "Нужно будет рассказать Гермионе", — подумалось ему: "Она наверняка захочет собрать кости и захоронить со всеми почестями... Вот уж точно, это будет ее следующий проект: кладбище для домашних эльфов!"
Вот, значит, куда исчез Малфой. Гарри опустил палочку пониже — и точно, на сером от пыли и костей полу виднелись совсем свежие отпечатки ботинок. Морщась от необходимости ступать прямо по останкам, Гарри направился по коридору вперед. Один поворот, второй, третий. Замогильный шелест тряпья, хруст совсем свежих косточек, облачка праха и пыли, взвивающиеся в воздух и оседающие на черной мантии, стынущее на губах дыхание… Раз — и проход разветвился. Гарри нагнулся, вглядываясь в отпечатки малфоевских ботинок. Вроде, налево. Еще одна развилка — снова налево. Теперь целых три боковых коридора... Гарри почувствовал, как рука задрожала. Различить что-то на полу было уже невозможно. Следы ботинок затерялись в десятках других следов — здесь жили крысы, ходили домовые эльфы и наверняка еще какие-нибудь волшебные существа. Лучшим выходом казалось возвращение и попытка выбраться из западни тем же путем, которым Гарри в ней и очутился: через нишу в стене. Филч давно должен был прошаркать мимо. Но Гарри не был бы самим собой, если бы ретировался, трусливо поджав хвост. Кровь в его венах заструилась веселее, страх покусывал кожу, заставляя дрожать в лихорадочном предвкушении, а пальцы крепче сдавили резную рукоятку палочки. Нет, он выяснит, какого тролля Малфою понадобилось в этом лабиринте, пусть даже придется проплутать здесь до утра. Ведь не могли эти коридоры разветвляться бесконечно и оканчиваться тупиками? Хоть один да выведет куда-нибудь.
Воодушевленный сей мыслью Гарри шагнул во вторую развилку справа. И тут же ему в лицо дохнуло слабым дуновением теплого ветерка.
— Отлично, — уже увереннее пробормотал юноша. — Кажется, я на правильном пути.
Кости и тряпье неожиданно кончились, словно кто-то очистил от них пол, но Гарри не придал этому значения. В его возбужденном мозгу закачалась единственная мысль: "Ай да я! Выбрал верное направление с первого раза". Воздух становился все теплее, от него уже горели щеки и некстати запотели стекла очков. В торце коридора оказалась деревянная дверь — ветхая, прогнившая, под стать всей местной обстановке. Гарри смело повернул ручку, налег плечом, толкнулся вперед, переступил через порог...
И с душераздирающим воплем взмыл куда-то под потолок, влево, вправо — и бухнулся вниз.
С оглушительным треском его тело впечаталось в чертовски жесткую стену и распласталось по ней, как блин, пульсируя невыносимой болью, выбившей из легких последние капли кислорода. Хватая ртом воздух, Гарри захрипел и задергался.
— Тихо, тихо, — точно с другого конца света донесся слабый, потусторонний голосок. "С каких пор Малфой пищит, как девчонка?" — вспыхнула в раскалывающейся от боли голове подозрительная мысль.
— Не трепыхайся, будет только больнее.
Гарри крепко зажмурился, пролистывая воспоминания о дьявольских силках. Набрал в грудь хоть сколько-нибудь воздуха — удалось, ура! – и попытался расслабиться. Когда силы немного восстановились, приоткрыл глаза и сквозь мутную пелену различил в полутьме бледное пятно: пушистую копну пепельных волос, гибкую фигурку в нелепой одежде, дикие, гремящие друг о друга браслеты-кольца-ожерелья...
— Луна? — от изумления голос совсем сел, и с губ слетел какой-то полусип-полуклёкот. Девушка склонила голову на бок.
— О... — прошептала она зачарованно. — Вот это да! Ты прямо как настоящий Гарри Поттер.
— Я и есть... — прохрипел юноша, но, увы, воздух в туго опутанной веревками груди снова закончился. Гарри сосредоточился на дыхании и попытался пошевелить руками. Запястья были крепко стянуты над головой и подвешены к чему-то... наверное, к вбитому в стену крюку? Грудь и шею обвили эластичные веревки, хотя Гарри не был уверен, что они настоящие. Вероятнее всего, волшебные. Только ноги оставались свободными — но зачем ему в таком положении могли понадобиться ноги? Не уйдешь, не взбрыкнешь, да и лягнуться-то толком проблематично.
Устав дергаться, Гарри обмяк и обвел взглядом помещение: высокий потолок, уходивший в непроглядную мглу, выщербленную кладку стен, несколько дверей по окружности. Теплые потоки воздуха плавно полоскали клочья грязной паутины. Комната на самом деле оказалась не слишком просторной — даже меньше гриффиндорской гостиной. По углам затаился глубокий мрак, зато середина была освещена несколькими десятками свечей, расставленных по кругу. В центре на едва тлевших углях стоял котел, из которого столбом валил пар. Гарри повел носом — но нет, никакой запредельной, невообразимой вони не было. Пахло плесенью, сыростью и совсем неуловимо — чем-то сладковатым и знакомым. Ванилью? Скосив глаза вправо, вжимаясь затылком в стену в надежде глотнуть кислорода, юноша неожиданно наткнулся на... что еще за...
— Привет, Гарри, — растянутый сбоку от него Невилл Лонгботтом вымученно улыбнулся, обнажив чуть выпирающие, влажно блеснувшие зубы.
— Что все это значит? — просипел юноша.
— Тут, видишь ли... это... Луна ловит мымряков.
— Кого? — обалдел Гарри.
— Мымряков, — шепнул Невилл. — Это такие... не знаю, кто такие. В общем, зверушки.
— Да? — мог бы — расхохотался! — А зачем ей мы? В качестве наживки?
Выдавив из себя такую длинную фразу, Поттер судорожно вздохнул. В глазах потемнело, и голос Невилла донесся из какой-то потусторонней реальности:
— Нет. Я не совсем уверен, но, кажется, она решила, будто мы и есть эти твари... Гарри? Гарри! Эй, Луна, ты его задушишь!
— Ой, — девушка тоненько вскрикнула. — Сейчас.
В следующий миг путы на руках Гарри немного ослабли, ноги коснулись пола, и юноша безвольно обвис. Вздрагивая, хватая ртом воздух, он дышал и не мог надышаться.
— Я не хотела причинять тебе больше неудобств, чем необходимо, — сказала Луна серьезно. Гарри, наконец, оклемался, уставился на нее — и если сначала это был гневный взгляд, то постепенно вся досада и злость из него выветрились, уступив место изумлению. А потом, как обухом по голове, — дикому смущению. Рейвенкловка была одета весьма фривольно. Тонкая длинная юбка, сшитая из цветных лоскутков, была подобрана и завязана узлом и открывала незабываемый вид на испачканные пылью и грязью щиколотки, острые коленки и ровные бедра. Несколько лоскутков прикрывали и грудь, хотя и весьма условно. На обнаженных руках красовались браслеты из ягод, пробок, перьев, бусин, ракушек и редисок. В распущенных волосах торчало безумных размеров страусиное перо. Но голые чуть не по самую попу ножки, безусловно, затмили все. Гарри сглотнул и поспешно отвел глаза, чувствуя, как щеки заливает горячая краска стыда. Что это еще был за бал-маскарад?
— Ради Мерлина, — простонал юноша. — Луна, что это за место? Как ты здесь очутилась? Ты в своем уме?
— Конечно, я в своем уме, — уверенно произнесла девушка. — Сегодня ведь двадцать четвертое февраля?
— Ну, — поддакнул Гарри.
— Завтра полнолуние.
— Ага.
— И частичное лунное затмение.
— Э-э-э, — Гарри все еще надеялся ухватить суть, однако цепь луниных размышлений, казалось, вела в никуда.
— Это значит, что самое время ловить мымряков! — радостно заключила Луна.
— Зачем?! — вопль страдания.
Луна, видимо, впала в ступор. Неужели такой простой вопрос не приходил в ее чудную белокурую головку? Гарри собирался уже поздравить себя с удачей, но девушка его разочаровала.
— Чтобы узнать свою судьбу, конечно, — заявила она. — Вот, смотрите.
Круто развернувшись, она нагнулась к валявшейся на полу сумке — Гарри и Невилл полыхнули огнем и зажмурились с такой силой, что глазам стало больно.
— Смотрите, говорю! — позвала Луна. Гриффиндорцы глянули на нее сквозь щелочки между веками — уф, слава Мерлину! Сумасшедшая девчонка стояла к ним лицом, правда, довольно близко, и самозабвенно тыкала грязным пальцем в измятую, замурзанную страницу раскрытого журнала.
— Ты держишь его вверх ногами, — робко заметил Невилл.
— Разумеется, — кивнула Луна. — Читайте, читайте!
Лонгботтом покачал головой, признавая свое поражение, и Гарри с тяжелым вздохом поднапрягся, сощурился, вытянул шею — магические веревки с готовностью впились в кожу и передавили горло.
— Ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое февраля... лучшее время для охоты на... мар... мыр...
— Миновозийских, — сжалилась Луна.
— Минава... блин, на мымряков. Хух! — Гарри выдохнул коротко и резко, словно собрался хлопнуть стопку коньяка. — Ми... на... Мымряк — тварь тощая, гнусная, диковинная. Умеет принимать любой облик. Любит сладкое, особенно падок на запах ванили... Ага!
— В справочниках для волшебных охотников рекомендуется использовать специальную мазь для привлечения мымряка, — объяснила Луна. — Я заказала в Лондоне большую банку и намазалась целиком.
Фраза прозвучала с таким вызовом, что у Гарри, мигом представившего процесс натирания мазью целиком, из ушей едва не повалил пар.
— Чувствуешь? — Луна сунула ему под нос внутреннюю сторону запястья. Гарри втянул терпкий, сладкий, одуряющий запах, раздувая ноздри. Голова пошла кругом.
— Да.
Луна уставилась на его ошарашенное, растерянное лицо, в подернутые туманом глаза и истолковала его состояние по-своему.
— Конечно, ты чувствуешь. Ты ведь пришел сюда на этот запах! — быстро скрутив журнал в трубочку, она ударила им себя по бедру. — И угодил в мою ловушку! Прямо, прямо, прямо в одну из моих чудесных, замечательных ловушек! Аххх...
Отскочив, раскинув руки, она закружилась на месте. Пленники затравленно переглянулись, и Гарри мог поклясться, что Невилл беззвучно шепнул: "Чокнутая!"
— Папа давно искал материал для статьи о мымряках, — сообщила Луна, оттанцевав свой безумный танец. — Собирал разные книги. Описания этих существ очень разнятся: Файнс Бубрейни писал, что они хмурые, прозрачные и злобные, а Лауэлл Мягкотелый заверял, что наоборот добродушные, хотя и хитрые. И похожи на дриад — с такой же кожей, покрытой древесной корой и бородавками. А если поставить им чарку вина, то с ними вполне можно договориться. И они расскажут тебе твою судьбу.
— А золотом и самоцветами, случайно, не одарят? — мрачно буркнул Гарри, сам не зная, отчего ему в голову вдруг стукнула эта дурацкая мысль.
— Ничего об этом не слышала, — Луна покачала головой. — К сожалению, нигде не говорилось о том, как поймать мымряка. И вот, наконец, папа наткнулся на один очень древний фолиант! В нем описание — совсем-совсем не такое, как в остальных источниках. Подробная инструкция о том, как смастерить и поставить магические силки, как заманить и распознать настоящего мымряка. А главное — рецепт зелья!
— Какого еще зелья? — насторожился Гарри.
— Того, которое развяжет мымряку язык, — Луна улыбнулась. Правда, тут же снова посерьезнела. Между светлыми бровями появилась складка. — Надеюсь, я сварила его правильно.
— Н-нет, — пробормотал Гарри.
— Н-нет, — эхом отозвался Невилл.
— Не переживайте, для мымряков это зелье абсолютно безвредно! — успокоила Луна.
— А для людей?! — хором возопили гриффиндорцы.
— Ммм... Откуда я знаю? — Луна подняла брови. — Но ведь вы не люди, верно? Вы только выглядите, как люди. Как Невилл Лонгботтом, — девушка приблизилась, заглядывая в расширенные от испуга глаза Невилла, — и Гарри Поттер, — короткий взгляд в сторону Гарри.
Юноша сглотнул. Матерь Годрикова да гриффиндорские подштанники! Как его угораздило загреметь на такую сногсшибательную вечеринку?! Ведь шел себе спокойно, шел...
— А как ты нашла эту комнату? — заговорить! Во что бы то ни стало заболтать эту ненормальную девчонку! А там уж как-нибудь... ступефаем или экспеллиармусом...
— Я давно о ней знаю, — Луна отвернулась, бросила журнал на расстегнутую сумку и неторопливо прошла между свечами в центр круга. — Здесь кладбище домашних эльфов. Я прихожу сюда иногда послушать песни усопших душ... их шепот...
Гарри осторожно попробовал покрутить запястьями — бесполезно. Магические путы — не обычные грубые веревки. За здорово живешь не отпустят. Судя по страдальческому взгляду Невилла, он тоже успел опробовать этот путь к спасению.
— Как... как фестралы? — подбодрил Гарри, сообразив, что девушка замолчала и склонилась над дымящимся котлом с ложкой. — Их тоже слышат лишь те, кто видел смерть?
— Нет. Их слышат те, кто в них верит, — убежденно сказала Луна.
— А если, — Гарри облизнул пересохшие губы и отвел взгляд от аппетитной попки под задравшейся лоскутной юбкой. Господи, да что же с ним такое? О чем он думал перед лицом смерти? А даже если и не смерти — о чем он думал?! Может, в этом зелье был какой-нибудь афродизиак в качестве ингредиента? А? Ведь и Невилла вон как трясло.
— Если мы окажемся не этими твоими мымряками? — родил Гарри, как только Луна, хвала небесам, выпрямилась.
— Как это так? — данная мысль, видимо, посетила ее впервые.
— Ну... знаешь, я вот лично возвращался с вечеринки у Слагхорна, — воодушевился Гарри.
— И я, — с надеждой добавил Невилл. Правда, Гарри сразу понял, что зря он это сказал. Зыркнул на Лонгботтома: мол, придумал бы что-нибудь пооригинальнее! Пусть даже его слова и были правдой, они прозвучали до того натянуто и фальшиво, что с удачей можно было попрощаться. Луна смотрела недоверчиво, переводя взгляд с одного юноши на другого. Ложка в ее руке накренилась, и вязкое зелье, растягиваясь в тонкие нити, закапало на пол.
— Я ушел раньше, чтобы проследить за Малфоем, — поспешно заговорил Гарри, — а потом появился Филч, а Малфой скрылся в потайной нише, и я провалился следом за ним... Короче, Луна, клянусь! Я никакой не мымряк. И если ты меня убьешь своим зельем...
— Ты убьешь героя магического мира! — с горячностью закончил Невилл. — Будущего.
Нет, ну, кто его опять просил соваться, а?
— Ты не Гарри, — с сомнением произнесла Луна.
— Могу доказать! — взмолился Поттер. — Любой вопрос!
— Ладно, — забыв про свою ложку, Луна уперла руки в бока. — Что Гарри Поттер сказал мне, когда мы впервые очутились одни в Выручай-комнате в прошлом году незадолго до Рождества?
— Э-э-э... — юноша похолодел. Струйка холодного пота стекла по ложбинке позвоночника. — Э-э-э...
— Ты не Гарри Поттер, — повторила Луна.
— Нет, постой, подожди!
— Ты не заговоришь меня, гадкий мымряк! — ее глаза полыхнули решимостью. — Я узнаю свою судьбу! И вам не удастся смухлевать, потому что каждый из вас расскажет мне свою версию моей жизни — шепотом. А я сравню.
На сей пугающей ноте она обнаружила, что все варево из ложки вытекло на пол, отвернулась и снова зачерпнула из котла.
Гарри от отчаяния стукнулся затылком об стену. Невилл зажмурился.
И в этот момент одна из дверей тихонько приоткрылась. Скрип, тоненький лучик света от волшебной палочки — и вопль, захват, удар: а-а-а, хрясть, шмяк! Гриффиндорцы вздрогнули, провожая глазами чьи-то белые носки под задравшимися штанинами, взмывающие под потолок. А затем в нескольких метрах правее Невилла по стене размазало Драко Малфоя.
— Привет, Малфой! — в один голос радостно взревели гриффиндорцы.
— В наших рядах прибыло! — воскликнул Гарри.
— Третий?! — Луна всплеснула руками, и зелье из ложки снова пролилось на пол.
— Ма-а... па-а... — завыл слизеринец с искаженным от боли, посиневшим лицом, страшно вращая глазами.
— Надо же, Хогвартс прямо кишит мымряками, — Луна похлопала в ладоши. — Да такими отборными... По какому принципу вы выбираете внешность?
— Какого сраного кнорка твою мать через колено здесь происходит?! — заорал Драко. — Лавгуд? Поттер? Лонгботтом? У вас тут что, вечеринка с элементами садо-мазо?
— Надо же, — фыркнул Гарри. — Не успел очухаться, а уже разразился фонтаном красноречия! Луна? Это не Малфой! Он даже ни разу не помянул...
— Я все расскажу отцу! — проскулил Драко, трепыхаясь
— Ну, ладно. Один раз не в счет.
— У тебя и отец есть? — натурально удивилась Луна. — Может быть, его тоже подождем?
— Отпусти меня немедленно, чертова полоумная!
— Не бейся слишком сильно, Дра... мымряк. Хуже будет.
Малфой ее словно не слышал. Подергался в конвульсиях, а потом, когда воздух в легких закончился, повис мешком, продолжая натужно шипеть:
— Ты еще пожалеешь, ты у меня кровью умоешься, ты...
— Да заткнись, что ли, — не выдержал Гарри.
— А-а, Поттер, и ты здесь. Позируешь для своей подружки? Какая живописная поза. Кстати, Поттер, у тебя стоит.
Гарри втянул воздух сквозь сжатые зубы. К щекам прилила кровь.
— Все видели? У Поттера встал на чокнутую Лавгуд! — Малфой глумливо осклабился.
— А тебе, бледная немочь, завидно, что ли? — раздраженно выкрикнул Гарри.
Малфой побагровел, булькнул что-то нечленораздельное.
— Ой! — Луна тряхнула ложкой, в третий раз расплескав зелье. — Я такая рассеянная. Совсем забыла.
Молодые люди мгновенно замолчали и напряглись. Лишь свистящее дыхание Малфоя нарушало воцарившуюся тишину.
— Сейчас, — Луна вышла из круга и склонилась над сумкой. Гарри с какой-то злорадной мстительной ухмылкой уставился на ее потрясающий зад, а потом на Малфоя. Тот выглядел растерянным и, черт побери, испуганным! И больше не пытался острить, хамить и угрожать.
— Где же это... — Луна повернула "Придиру" вверх тормашками, перелистала несколько потрепанных страниц. — Как распознать мымряка, как распознать мымряка... — забормотала она себе под нос. — Ага!
Пленники вздрогнули.
— Угу... — протянула Луна.
Гарри послал Невиллу опасливый взгляд.
— О... — прикусила губу.
Лонгботтом измученно вздохнул.
— Надо же, — девушка выглядела озадаченной. Что же такого она там вычитала, в своем бестолковом журнале для полоумных? Гарри почувствовал укол любопытства и... надежды? Неужели у него появился шанс выпутаться из этой чудовищной передряги?
— Ладно, — Луна, кажется, решилась. — Вы ведь все равно не настоящие Гарри, Невилл и Драко, поэтому завтра мне не будет стыдно смотреть вам в глаза. И я проведу обряд распознания по всем правилам.
Толкнув сей впечатляющий монолог, она принялась греметь бусами из пробок, ракушек, ягод и сушеных грибов, снимая их через голову одни за другими и складывая к ногам. Туда же последовали браслеты и кольца. А потом... потом... Гарри едва не задохнулся, Невилл зажмурился, Драко вытаращил глаза.
— Эй... Ты чего? — оторопел Малфой. — Совсем уже?
— Это часть обряда, — спокойно сказала Луна, опустив на пол свою лоскутную маечку, сдернув юбку — и оставшись в одних трусиках. — Одна из особенностей мымряков заключается в том, что они совершенно не восприимчивы к наготе.
— Ты дура? — рыкнул Малфой. — А если бы я был Грейнджер? Я должен был среагировать? Ну, точно сборище извращенцев.
— Заткнись, Малфой, — тонким голосом пискнул Невилл и покраснел так, что стал одного света с гриффиндорским галстуком.
— В следующий раз будь Гермионой, — отмахнулась Луна и остановилась перед Лонгботтомом. Гарри следил за ней краем глаза, но магические веревки не давали шелохнуться и полностью повернуть голову. Почему Невилл? Почему не он первый?! Чем они занимались там так долго, а? Лонгботтом издал протяжный, хриплый звук, похожий не пойми на что, и Гарри почувствовал, как внутри у него всколыхнулась отчаянная ревность. И злость.
— Не может быть, — разочарованно проговорила Луна, отступая на шаг. — Я ведь делаю все правильно?
— А... ага-а-а... — выдавил обалдевший Невилл.
— Ну, я же говорил, — тут же отозвался Гарри, не столько в подтверждение своей правоты, сколько из желания отвлечь девушку от однокурсника.
— Извини, Невилл, — Луна смущенно улыбнулась. — Повиси тут пока. И это... не смотри, ладно?
За то время, что Луна шла к Гарри, — всего-то пара-тройка шагов! — тот взмок, как мышь, и утратил способность краснеть. Девушка взглянула на него, не выказывая ни тени эмоций — так смотрят на скучный, не предвещающий никаких удовольствий учебник по Трансфигурации — и у Поттера чуть было все не упало. Но потом его взгляд скользнул ниже по бледно-золотистой от пламени свечей коже девушки к соблазнительной ложбинке между ее грудями и темным кружочкам сосков. Тело отреагировало мгновенным спазмом возбуждения. А уж когда Луна потянула его водолазку вверх, обнажая плоский, судорожно вздрагивающий от рваного дыхания живот и торчащие, выгнутые навстречу ребра, когда проворные, перепачканные пылью и чуть липкие от зелья пальчики легонько провели вниз по дорожке темных волос, убегающей под оттопыренные джинсы, Гарри издал задушенный стон. Луна нахмурилась, и он не понял, чего в ее глазах оказалось больше — облегчения или досады. Испуганная, растерянная, она замешкалась, не торопясь отходить, и все смотрел
а и смотрела на него широко раскрытыми, прозрачно-бесцветными глазами.
— Ну? — не вытерпел Гарри.
— Привет, — выдала Луна ни к селу, ни к городу. И добавила виновато, — Гарри.
— Слава Мерлину, — гриффиндорец возвел очи к потолку. — Теперь отпустишь?
— Что? Да... — девушка отодвинулась от него. — Конечно. Только... Сначала проверю последнего.
Гарри едва не расперло по швам от полыхнувшего в груди вулкана ярости. Малфой!!! Она сейчас подойдет к Малфою... к этому мерзкому, гадкому, паскудному... хорьку... Прикоснется к нему так же... там же... Рассудок заволокло туманом бессильной злости. Наплевав на впившиеся в запястья волшебные путы, Гарри стиснул кулаки, тщетно порываясь освободиться руки. Боль резанула кожу, что-то теплое потекло по направлению к локтю и впиталось в задравшийся рукав водолазки. Что с ним творилось?!
Гарри отвернулся, чтобы не видеть, как девушка замерла напротив Малфоя, а тот скроил брезгливую гримасу. Но от звуков было не отвлечься.
— Не пошла бы ты, — прошипел Драко. — У меня на тебя даже в голодный год за мешок картошки не встанет.
— Сейчас проверим, — пообещала Луна.
Гарри сжал челюсти. Кулаки так и чесались открутить слизеринцу голову. Ну, что за изощренная пытка!
— Отвали... не смей меня трогать... убери свои грязные лапы!
Любопытство пересилило гнев — уж слишком яростно Малфой отбивался. А тут еще Невилл присвистнул и, ни слова не говоря, начал ржать.
— Ты! — тут же взвизгнул слизеринец. — Хватит гоготать, кретин!
— И правда, как мизинчик у младенца, — сообщила Луна, с потрясающей непринужденностью изучая Малфоя. Тот болтался на крюке со спущенными штанами — кожа изысканной, аристократической бледности, на теле ни волоска — само изящество и безупречность, и только в перекошенную ненавистью физиономию словно впрыснули бордовой краски. Что уж у него там был за мизинчик, Гарри так и не смог разглядеть — от хохота глаза заволокло пеленой слез.
— Ты мымряк! — торжествующе провозгласила Луна.
— Лавгуд, я тебя порву! — взвыл опозоренный Малфой. — Вот только дай, слезу...
— Как бы не так! — Луна поспешно отскочила — волосы взметнулись пепельным вихрем, перо на макушке опасно накренилось и закачалось. Под отборные малфоевские ругательства и хриплый от изнеможения смех гриффиндорцев, перешедший в хрюканье, Луна натянула юбку и майку, с маниакальной педантичностью повесила на шею все пробково-ягодные бусы, вернула на запястья браслеты и, вооружившись ложкой, двинулась к котлу.
— Эй! — подал голос Невилл.
— Ах, да, — небрежный взмах палочкой. — Фините инкантатем!
Гриффиндорцы осели на пол. С глухим мученическим стоном Гарри опустил затекшие руки и принялся разминать их, прижался губами к кровоточащему запястью. Невилл — тот вообще бухнулся на бок, подтянув колени к груди, и заскулил то ли от боли, а то ли от блаженства. Гарри оглянулся на него — у Лонгботтома от счастья по щекам катились слезы. Кажется, он все еще не верил в свое чудесное избавление. Зато Гарри, в свете нового поворота событий, уже и комнату, и саму нелепую ситуацию находил весьма необычными и интересными.
— Не подходи! — заорал Малфой, едва только Гарри встал с колен.
— А что ты сделаешь, если подойду? — усмехнулся гриффиндорец. — А?
— Буду лягаться!
— У тебя же штаны на щиколотках.
— Не подходи, — простонал Малфой униженно и в половину не так злобно, как раньше. Стоя с ним лицом к лицу, деликатно отводя взгляд, Гарри даже испытал жалость...
— Луна, может, оставишь его в покое? — с надеждой спросил он. — Хватит с него унижений. По гроб жизни помнить будет.
Рейвенкловка зачерпнула из котла ложку зелья.
— Ты не понимаешь, — спокойно сказала она и, не торопясь, боясь расплескать свое варево, направилась к слизеринцу. — Это не Драко Малфой, Гарри.
— Только из-за того, что у него не встал? — фыркнул Поттер. — Окстись. Может, он просто импотент. Или ему мальчики нравятся. А, Драко, нравятся тебе мальчики? — ядовито осведомился Гарри.
Последовала непередаваемая игра трехэтажных словесных конструкций.
— Ого, — Луна споткнулась и чуть не выронила ложку. — А ну-ка, проглоти это, мой хороший. Обещаю не делать тебе больно и отпустить сразу же, как ты ответишь на мои вопросы.
— Луна... — Гарри с сомнением протянул руку к плечу девушки, но почему-то так и не дотронулся. Малфой устремил на него почти умоляющий взгляд.
— Пей, — слабый, отрешенный голосок Луны прозвучал необычайно твердо.
— Луна, ты уверена насчет этого зелья? — снова попытался Гарри.
— Пей, — не обращая внимания на его вялые протесты, девушка поднесла ложку с варевом к самым губам слизеринца.
— Не надо! — Гарри все-таки схватил ее за плечо — пальцы обожгло теплом и нежностью обнаженной кожи. Но Малфой с непередаваемым выражением на тонком, остром лице уже сомкнул вымазанные зельем губы и с громким звуком проглотил содержимое ложки. У Гарри отвисла челюсть. Невилл за его спиной перестал поскуливать и кататься по полу и поднялся на ноги.
Минуту или две — а может, все десять, — висела напряженная тишина. Малфой прислушивался к ощущениям. Луна ждала. У Гарри в груди сердце отплясывало чечетку. Наконец, сообразив, что мучительная смерть от отравления откладывается, Драко с вызовом вздернул подбородок:
— Ну? Что дальше? — и презрительно сощурился.
— Говори, — взволнованно попросила Луна.
— Что говорить?
— Ты должен предсказать мою судьбу, — от нетерпения девушка задрожала, бусы и браслеты застучали. Гарри впервые видел ее такой напряженной, такой... живой. Можно было подумать, вся ее жизнь зависела от слов Драко Малфоя! Но это же... Черт побери, это было глупо, нелепо — смешно, в конце концов! Вот сейчас Малфой в отместку за унижения наболтает ей такого, что ни в сказке сказать, и ведь она поверит, эта наивная, сумасшедшая девчонка! Ведь примет за чистую монету! Нет, это нужно было немедленно прекратить...
Но Гарри снова опоздал.
Глядя на рейвенкловку, как на полоумную — мог бы, покрутил бы пальцем у виска — Малфой скривился и с ненавистью выплюнул:
— Втрескаешься в Поттера по уши! Выйдешь за него замуж! Родишь пару мелких очкариков! И проживешь долгую, счастливую жизнь! Все! Теперь отпусти меня и иди козе в трещину.
Невилл нервно хмыкнул. Гарри закатил глаза:
— И это все, на что тебя хватило? Где твой фонтан красноречия, а, Малфой? Засорился?
— Пересох, — огрызнулся слизеринец.
— Отпусти его, — устало сказал Гарри. — Жалкое зрелище.
Луна с отсутствующим видом кивнула.
— Только без фокусов, Малфой, — предупредил Гарри.
Заклятие звонким эхом отразилось от высокого потолка, и слизеринец сполз по стенке. Быстро оклемался, растирая израненные руки. Попятился, натягивая штаны.
— Все расскажу отцу, — кинул напоследок, точно комком яда плюнул.
И бросился прочь — только мантия взметнулась черно-зеленым крылом.
— Позер, — обхватив себя руками, произнесла Луна, задумчиво глядя ему вслед и покачиваясь из стороны в сторону. Браслеты и бусы тихонько позвякивали в тишине, да где-то далеко-далеко в лабиринте коридоров еще слышались отзвуки торопливых малфоевских шагов.
— Ну что, ловля мымряков завершена? — уточнил Гарри.
— Да, — Луна повернулась к нему. На щеках у нее заиграл нежный розовый румянец, губы растянулись в легкой улыбке. Склонив голову на бок, она вперила в юношу внимательный, по-луновски откровенный взгляд, так что Гарри тут же почувствовал себя не в своей тарелке — еще неуютнее, чем в магической ловушке на стене!
— Невилл, — пробормотал гриффиндорец, вконец измученный этим долгим, молчаливым, испытующим созерцанием. — Ты не поможешь мне найти палочку? Отлетела куда-то, когда я... гм, вошел.
— Моя тоже, — с готовностью закивал Лонгботтом. — Не переживай, Гарри, сейчас все отыщем.
— Да я, в общем-то... не переживаю, — Гарри украдкой покосился на девушку через плечо. Луна снова раскачивалась, только теперь кругами, и как будто впала в глубокий мыслительный транс: выпуклые голубые глазищи были устремлены в одну точку и остекленели, губы беззвучно шептали что-то — не разобрать. Словно заметив его интерес, девушка передернула плечами, стряхивая оцепенение, нагнулась к сумке. Нетушки! Он не станет пялиться... никуда... ни на что! Гарри с нарочитой деловитостью принялся обшаривать пол в поисках волшебной палочки. Пнул кучу мусора в углу. Ну, где же она, где она, куда закатилась? Ему бы только повод, чтобы поскорее покончить со всем этим и убраться отсюда подобру поздорову...
— Акцио палочка Гарри! — Луна улыбнулась и вытянула руку. — Держи.
— Спасибо, — неловко отозвался юноша. Прикоснулся пальцами к луниной ладошке — словно током дернуло! Слава Мерлину, на девушке уже была застегнута школьная мантия.
— Ну что, уходим? — с надеждой спросил Невилл. — Больше ловушек нет? А-то не хотелось бы еще раз так загреметь... Давай помогу сумку дотащить.
— Да не нужно, она не тяжелая. Гарри? — Луна пошла по кругу. Свечки гасли одна за другой, и девушка собирала их с пола, пачкая пальцы в расплавленном воске и складывая в загнутый подол юбки. — Раз уж нам суждено пожениться, не хочешь пригласить меня на свидание?
— О, — Гарри от неожиданности чуть не выронил палочку. Плечи у Невилла затряслись от беззвучного смеха. Гарри откашлялся. И не нашел ничего лучше чем промямлить. — И что мы будем делать? Фыркаков ловить? Или на кизляков охотиться?
— Я не думаю, что в Хогвартсе есть фыркаки, — серьезно заявила Луна. — Они, знаешь ли, огромные. И любят прерии. Зато нарглы точно имеются! Постоянно воруют у меня вещи, представляешь? Нахожу их потом в самых странных местах! И пугают сильно... Вот бы поймать парочку! — глаза у девушки мечтательно затуманились. — Я бы отругала их и попросила больше не утаскивать мои колготки, когда на улице мороз и ветер.
Гарри с Невиллом обменялись сочувственными взглядами.
— Я подумаю над этим, — пообещал Поттер. — Может быть, отыщем какую-нибудь... специальную... ловушку для нарглов.
— Правда? — расцвела Луна.
— Я тоже поищу, — внес свою лепту Невилл. — Растения там всякие. Для приманки.
— Спасибо, — Луна вывалила свечки в сумку. — Вы самые лучшие друзья на свете, — проникновенно сообщила она. — И я... Простите за то...
— Да ладно, — Гарри отмахнулся. — Проехали.
Невилл согласно кивнул, точно подводя черту.
— Пошли.
… А в это время Драко Малфой удирал во все лопатки. Черные коридоры мелькали один за другим, кости под ногами жалобно хрустели, рассыпаясь прахом, взвиваясь столбиками серой пыли, мантия колыхалась в потоках бьющего в лицо ледяного воздуха.
Это ж надо было так вляпаться! Чокнутая девчонка со своими идиотскими капканами... Где только она вычитала рецепт зелья? Где взяла описание ритуала? Как ей удалось поставить ловушки? И как, ради всего сущего, ее угораздило заманить его?! Ноздри все еще щекотал терпкий, тяжелый запах ванили, зелье на губах неимоверно горчило. Но хорошо хоть дешево отделался — одним предсказанием судьбы. Редкостная удача! Помнится, последний раз его ловили лет триста назад... Или четыреста? Чуть на костре не запалили, даже драгоценные камни отказались брать — "бесовские сокровища" — и хоть ты тресни! Насилу ноги унес.
Нужно было сообщить Совету — немедленно разгласить новость о том, что тайна больше не являлась тайной. Что какой-то дотошный волшебник отыскал секрет, казалось, канувший в века, и теперь любой, кому не лень, мог начать охотиться на несчастных, беззащитных, безобидных мымряков.
Пробежав с десяток тайных ходов, запыхавшись, юноша остановился. Прислушался — тишина. Принюхался — невесомый аромат ванили все еще плыл в воздухе, но больше не кружил голову, не пьянил до одури.
— Уф, чуть не погорел, — молодой человек расправил плечи, тряхнул головой — и тело его медленно расплылось, растеклось чернильной лужей, сливаясь с окружающим мраком. Тощей, диковинной тварью он скользнул в глубокую трещину на каменной стене — и мгла поглотила его.
01.12.2008
